Секс во время и после лечения рака

Я часто думаю о том, что «рак» и «секс» — такие семантически разные слова — обладают на самом деле схожим эффектом: произнесенное вслух, каждое из этих слов способно смутить собеседника. А если их соединить и произнести вместе, то получается что-то очень немыслимое и взаимоисключающее. Какой секс, если рак? Онкобольные должны думать о выздоровлении, а не о телесных радостях.

Я тоже так считала, пока мне не исполнилось 34. В этом возрасте, когда я чувствовала себя женственной и сексуальной, как никогда раньше, когда мы с мужем наконец решились завести детей и я радостно побежала сдавать анализы и проходить всевозможные обследования, обнаружилось, что у меня рак молочной железы на 3-й стадии. «Вам сейчас нужна не беременность, а очень серьезное и продолжительное лечение, готовьтесь», — так сказал врач.

Исследовать тему секса в контексте лечения от рака я начала через месяц после старта химиотерапии, когда появился дискомфорт во время интимной близости. Преодолев неловкость и заранее подобрав эвфемизмы для столь деликатной темы, я рассказала о проблеме своему врачу. Он ответил, что такое случается, ведь препараты воздействуют на активно делящиеся клетки, а слизистые оболочки (читай — влагалище) как раз выстланы такими клетками: «Это пройдет после терапии, а пока используйте смазки и презервативы, вы сейчас слишком уязвимы для инфекций».

Еще через месяц у меня прекратились месячные. Врач пояснил, что это нормально — случилась так называемая «химическая менопауза»: под воздействием препаратов яичники «уснули» и прекратили вырабатывать женские гормоны — эстрогены.

Дискомфорт во время полового акта стал уже практически нестерпимым, наша с мужем половая жизнь трещала по швам. Я нервничала и чувствовала вину за свою свежеприобретенную женскую неполноценность, прекратила обсуждать секс со здоровыми подругами и развернула деятельность по двум фронтам: искала хороших гинекологов и ходила к ним на консультации, а также жадно выискивала женщин с подобными проблемами на онкофорумах, знакомилась с ними и обсуждала нашу общую беду. Оба фронта моей борьбы за нормальную сексуальную жизнь изобиловали препятствиями. Каждый второй врач-гинеколог отказывался понимать мою обеспокоенность сексуальными трудностями и намекал, а иногда и прямо говорил, что в моем положении о здоровье надо думать, а не о сексе. На интернет-фронте тоже все было непросто: тема деликатная, полезной информации мало, зато слишком много странных, не поддающихся логике советов из области народной медицины.

Решить проблему оказалось непросто, но в поисках ответов на вопросы мне удалось понять свое тело и происходящие с ним изменения.

Физический дискомфорт во время полового акта

Он может быть связан как с действием химиотерапии, так и с гормональным лечением. В организме резко падает уровень эстрогена, а именно он отвечает за «молодость» тканей. Без эстрогена слизистая оболочка влагалища истончается и высушивается, становится очень хрупкой, могут появляться ссадины, раздражение и зуд. Аналогичные процессы происходят у женщин в менопаузе, но естественным образом и не так стремительно. Кроме того, здоровым женщинам в климаксе врачи могут предложить заместительную терапию гормонами, а вот многим онкопациенткам она противопоказана из-за чувствительности опухоли к таким гормонам. В случае гинекологического рака (рака шейки матки, например) физический дискомфорт часто связан с перенесенной операцией, из-за которой женщине на несколько месяцев запрещают секс совсем.

Снижение или потеря либидо

В побочных действиях некоторых лекарственных препаратов, показанных онкобольным, прописан этот пункт. Кроме того, такой эффект дает недостаток эстрогенов, общее угнетенное состояние или депрессия.

Психологический дискомфорт

Он может быть связан с каждой из упомянутых выше проблем, а также с изменениями во внешнем виде: потерей волос, набором веса или постоперационными шрамами.

Психологический дискомфорт накрыл меня в последнюю очередь. Это произошло после операции по удалению одной груди (односторонняя мастэктомия). Из соображений безопасности я решила сделать пластику груди не сразу, а через год после удаления. Свой новый облик я приняла через полгода стараниями психотерапевта — это была серьезная работа. А вот возможности узнать, как справится с этой задачей мой муж, мне даже не представилось — он ушел до операции, аргументировав это даже не нашим сексуальным упадком, а моими весьма туманными перспективами когда-либо родить ребенка. Грустная история, но я ее уже пережила и оставила в прошлом.

Сейчас я снова замужем —за человеком, который принял меня со всеми моими шрамами и страхами. О болезни я рассказала ему на первом свидании, и это его не отпугнуло. Уже 7 лет я принимаю гормоны и нахожусь в искусственном климаксе, но я живу активной половой жизнью и не чувствую себя изуродованной и старой.

— Под руководством своего гинеколога я подобрала себе подходящую интимную косметику. Процесс занял не один год. Увлажняющие и регенерирующие гели, кремы, свечи, смазки, — я покупала самые разные средства, иногда даже заказывала в других странах. Сейчас я регулярно пользуюсь вагинальным кремом из линейки премиальной интимной косметики. Это звучит странно, но я буквально ухаживаю за интимной зоной, как за лицом, и это дает эффект. Обязательно нужно обращать внимание на состав продукта. Если в нем есть спорные компоненты (например, фитоэстрогены), обязательно стоит проконсультироваться с врачом.

— Я начала читать блоги сексологов и книги о природе сексуальности. Например, нашей с мужем настольной книгой стала работа Эмили Нагоски «Как хочет женщина». Подчеркну, что она написана доктором психологических наук, поэтому секс в ней разбирается с научной точки зрения. Я считаю, что эта книга вообще обязательна к прочтению для мужчин, которые заботятся о своих женщинах.

— Погрузившись в тему, я вдруг поняла, что секс — это не обязательно проникновение. Есть и другие вариации, удовлетворяющие обоих участников процесса. Смешно, но до рака в моей жизни не было ни секс-игрушек, ни орального секса.

— Мое либидо не вернулось к прежней точке, ведь женских гормонов по-прежнему крайне мало. Но это не значит, что сексуального желания нет совсем. Просто лично мне нужна особая обстановка, чтобы настроиться на близость, поэтому у нас с мужем появились особые романтические ритуалы для близости.

Мне повезло — вместе с диагнозом в моей жизни появился человек, которого не отвращают мои физические особенности и мое нездоровье. Но во время лечения я встречала женщин, вокруг которых болезнь буквально создала «зону отчуждения». Одна из моих приятельниц по химиотерапии рассказывала, что, несмотря на все ее старания вести активную жизнь и выглядеть хорошо, муж воспринимает ее как смертельно больного человека, избегает сексуальной близости и все время носит «скорбное лицо», как будто печальный финал уже очевиден и неотвратим.

Смогла ли эта молодая еще женщина наладить контакт со своим супругом или вынуждена была разойтись с ним? Прошло уже несколько лет, мы потеряли связь, и я так и не узнала, как сложилась ее судьба.

«В данной ситуации необходимо в теплой, доброжелательной атмосфере обсудить опасения партнера без осуждения и критики, выяснить, что конкретно его беспокоит, и убедить, что опасения, тревожность завышены или вовсе не имеют оснований. Кроме того, нужно решить возможные накопленные проблемы в отношениях несексуального плана, которые также оказывают влияние на влечение к партнеру. Если самостоятельно справиться с тревожностью не получается, полезно обратиться на консультацию к врачу-психотерапевту. Также важно помнить, что для улучшения сексуальных отношений необходимо активное участие обоих партнеров, поэтому иногда требуется семейная психотерапия».

А что делать, если на фоне лечения сексуальное желание просто пропадает? Я описала свое решение выше, сексолог Алексей Вилков предлагает такие варианты:

«При снижении либидо, которое вызвано медикаментозной терапией, необходимо использовать замещающие сексуальные практики: легкий и глубокий петтинг, эротический массаж, оральную и мануальную стимуляцию, если подобные практики принимаются обоими партнерами. Категорически нельзя принуждать себя к интимной близости без желания. Активное использование расслабляющих техник до или вместо близости, например, классический массаж и медитативные упражнения, в некоторой степени могут влиять на повышение уровня влечения и возбуждения в паре».

Третий мой вопрос сексологу относится к ситуации, когда женщина перенесла лечение онкозаболевания, будучи не в паре, но теперь готова к новым знакомствам и отношениям. Как рассказать свою историю и не напугать потенциального партнера? Нужно ли вообще предупреждать? Алексей Вилков считает, что утаивать свои особенности до последнего нельзя, но и шокировать человека с ходу не стоит:

«В начале отношений безопаснее сближаться постепенно, плавно сокращая дистанцию, чтобы сформировался высокий уровень доверия. Если есть взаимные чувства, уверенность в партнере и эмоциональная близость, то лучше заранее проговорить особенности личной сексуальности и возможные ограничения. Любящий человек поймет и примет особенности партнера».

Мне бы очень хотелось, чтобы тема секса при онкозаболевании наконец вышла из подполья и ей уделяли больше внимания. Да, онкопациенты тоже живут сексуальной жизнью и сталкиваются с проблемами в интимной сфере — не должно быть стыдно об этом говорить. А еще люди с диагнозом занимаются спортом, путешествуют, строят карьеру, пьют шампанское, едят в «Макдоналдсе», катаются на коньках зимой, ходят на массаж. Чтобы жить обычной жизнью, им нужна хотя бы информационная (а лучше медицинская) помощь, но многие из них после перенесенной болезни вынуждены самостоятельно барахтаться в новых условиях и на ощупь искать решения своих проблем. Реабилитация — пока недооцененная часть лечения рака, привилегия для обеспеченных пациентов, готовых оставлять серьезные суммы в частных клиниках. Могу ли я надеяться, что так будет не всегда?

Дисклеймер

Представленная в статье информация является мнением автора. Необходима консультация специалиста.

M-RU-00005753, декабрь 2021