Не останавливаться на достигнутом. Терапия после операции

«Я обнаружила опухоль сама, совершенно случайно. Ни у кого из моих родных или близких друзей не было ничего подобного, поэтому никакой онконастороженности и привычки регулярных медосмотров у меня не было. Я занималась спортом, вела здоровый образ жизни и даже не могла представить, что это может случится со мной», — рассказывает Лера. В одно утро она ощутила тыльной стороной ладони какое-то уплотнение на груди, снова его нащупала и поняла, что ей не показалось. Это могла быть, киста, липома, да что угодно, только не рак.

Как можно обнаружить рак молочной железы на ранней стадии читайте в нашей статье.

Лера сразу записалась на прием в клинику. Врач обследовала грудь, и обнаружила что помимо образования в молочной железы увеличились лимфатические узлы. Тогда впервые и прозвучало пугающее слово онкология. Чтобы проверить предположение, она сдала биопсию.

Биопсия — медицинская процедура, во время которой врач берет небольшой образец новообразования. Все пациенты с подозрением на рак молочной железы проходят через эту процедуру. Только исследование полученного образца может установить, является ли образование злокачественным.¹

Лера не поверила врачу. Диагноз не совпадал с ее образом жизни, возрастом и планами. В выходные пришло сообщение на телефон о том, что результаты биопсии готовы. В электронном сообщении от клиники она увидела диагноз — рак.

Лера признается, что она рационалист — для нее важно всегда держать в голове четкий план действия. В тот же день, как пришли результаты, она начала искать клинику и врача, посмотрела отзывы в интернете, расспросила знакомых, и уже в понедельник была на приеме у онколога. Учитывая молодой возраст, быстрое прогрессирование опухоли с поражением лимфоузлов он предположил трижды негативный подтип рака. Позже, диагноз подтвердился иммуногистохимическим исследованием биопсийного материала (ИГХ).

Трижды негативный рак молочной железы отличается от других типов заболевания тем, что на опухолевых клетках отсутствуют рецепторы к половым гормонам и рецепторы к эпидермальному фактору роста-2 (HER2). Из-за этой особенности антигормональные и таргетные анти-HER2 препараты не эффективны, что создает сложности с выбором эффективного лекарственного лечения. Заболевание диагностируют в 15–20% случаев РМЖ, чаще встречается у женщин в возрасте до 40 лет, быстро прогрессирует, поражая кости, головной мозг и легкие.²

Услышав слово рак, сразу представляешь людей в хосписах, которые лежат и доживают свои дни. На самом деле это не так. Есть много людей в ремиссии, которые закончили лечение, живут полноценной жизнью и даже рожают детей. Лера вспоминает об истории, которую прочитала в интернете: «Меня сильно поддержало, когда я узнала, что есть девушки, узнавшие о диагнозе во время беременности. И это не помешало им пройти химиотерапию. Когда я поняла, что такое бывает, что они живы, смогли родить ребенка, меня вообще все страхи отпустили. Это прямое доказательство того, что жизнь продолжается несмотря ни на что».

Лечение рака молочной железы зависит от стадии заболевания, то есть размера опухоли и ее распространенности. При неметастатическом раке, опухолевые клетки еще не поразили другие органы и не образовали метастазы. В этом случае лечение направлено на полное удаление раковых клеток из организма для достижения стойкой ремиссии. В случае метастатического рака, опухоль распространяется далеко за пределы молочной железы, поражает другие органы. В этом случае операция не позволяет удалить весь объем злокачественных клеток и на передний план выходит лекарственная терапия. Ее задача сдержать рост опухоли, не дать заболеванию продолжить прогрессировать.¹

«Изначально я рассчитывала, что все лечение ограничится операцией», — объясняет Лера. Врачи поставили стадию IIА, опухоль была небольшого размера, но поражены близко расположенные к ней лимфатические узлы. В этом случае при тройном негативном раке лечение начинается с неоадъювантной, или предоперационной, химиотерапии. Она помогает врачам определить прогноз заболевания, понять на какие препараты реагирует опухоль, спланировать дальнейшее лечение.

Цель терапии — полное уничтожение опухолевых клеток в молочной железе и лимфатических узлах, что на медицинском языке называется полным патоморфологическим ответом. У женщин, достигших его, ниже частота рецидива после операции, лучше показатели выживаемости.³

В сентябре 2023 года прошел первый курс неоадъювантной химиотерапии.

Лера узнала о диагнозе через 2 недели после того, как устроилась на работу в Яндекс. Ее руководитель стал вторым человеком после мужа, узнавшем о диагнозе. Они обсудили больничный на время химиотерапии и операции, который впоследствии не потребовался. «На утро после первого вливания я проснулась и подумала, что просто лежать я не собираюсь, — с улыбкой говорит девушка, — Не хотелось выпадать из обоймы, поэтому я решила, что пока могу — буду работать.»

Сейчас Лера продолжает работать, руководит направлением «Опыт сотрудника» в Яндексе. Она с воодушевлением говорит и пишет о своей работе, помогает людям находить свое призвание, обустраиваться на новом рабочем месте, выстраивать отношения с коллегами. Кажется, что это заряжает ее, может поэтому она и не уходила на больничный.

После химиотерапии опухоль перестала определяться. УЗИ больше не показывало новообразования ни в молочной железе, ни в лимфатических узлах. Но хирургическое лечение нужно в любом случае. Операцию проводят не позднее чем через 7 недель после последнего введения химиопрепарата1. Врачи выявили у Леры мутацию гена BRCA, при которой повышен риск прогрессирования заболевания и поражения второй молочной железы. Поэтому, несмотря не небольшой размер опухоли, хирург предложил двустороннюю мастэктомию — полное удаление правой и левой молочных желез с прилегающими лимфатическими узлами.

Определение мутации BRCA проводят всем женщинам, у которых рак молочной железы выявлен в возрасте до 45 лет.¹

Операция прошла хорошо. Но Лера рассказывает, что для нее она была тяжелее чем предшествующее неоадъювантное лечение: «Мне говорили, что химия — это не реально, просто жесть. По сравнению с ней операция — санаторий, ее даже не заметишь. На самом деле она далась мне гораздо сложнее, и я до сих пор разбираюсь с ее последствиями».

На момент нашего общения прошло уже более двух месяцев после операции, но слабость у Леры сохраняется, нет ощущения полного восстановления.

После операции удаленную опухоль хирурги отправляют на морфологическое исследование. У Леры в опухоли оставались жизнеспособные клетки, а это означает, что предоперационная химиотерапия не привела к полному патоморфологическому ответу.

«Все, кто приходит на химиотерапию, надеются, что у них будет полный патоморфоз, но, видимо, это не мой случай», — с сожалением говорит Лера.

При остаточных опухолевых клетках врачи назначают лекарственную терапию после операции, это так называемая постнеоадъювантная терапия.

Для постнеоадъювантной терапии врачи применяют схему лечения, отличающуюся от той, которая применялась до операции и не дала полного эффекта. Такой подход помогает уничтожить особо устойчивые злокачественные клетки. Чтобы понять есть ли необходимость в постнеоадъювантной терапии, при II и III стадиях трижды негативного и HER2+ рака молочной железы нужно начинать лечение с предоперационной (неоадъювантной) химиотерапии, а не с операции.

Выбор препарата зависит от вида раковых клеток и ответа на предыдущее лечение.

При трижды негативном раке для этого чаще всего снова применяют химиотерапию. Однако у Леры врачи обнаружили мутацию гена BRCA. При такой форме рака применяют особую группу препаратов, которые блокируют восстановление ДНК в опухолевых клетках и, следовательно, приводят к гибели последних. Препараты снижают риск рецидива заболевания, а за счет направленного действия преимущественно на опухолевые клетки переносятся лучше по сравнению со стандартной химиотреапией ⁴.

Оставшиеся после операции опухолевые клетки могут снова вызвать рост опухоли. Лекарственная терапия помогает остановить развитие раковых клеток и снизить риск возвращения заболевания.

Во время нашего разговора, Лера постоянно рассказывает о своем опыте, делится своими впечатлениями о процессе лечения. Нам кажется важным передать ее советы, всем, кто начинает свой путь борьбы с раком.